Один день Николая Николаевича

Николай Николаевич — это я, председатель правления Тамбовского отделения Союза писателей России и правления Тамбовского отделения Литфонда России, секретарь правления СП РФ. Ну ещё, конечно, и писатель — прозаик и литературовед.

Казалось бы, должны одолевать меня заботы сплошь творческие. Они и одолевают — и личного, и, скажем так, «союзного» плана. Вот-вот выйдет в столичном «Эксмо» 2-е, исправленное и дополненное, издание моей энциклопедии «Достоевский», пора заканчивать новый роман, над которым работаю урывками уже больше года, на следующей неделе надо бы провести презентацию только что вышедшего 3-го номера «Тамбовского альманаха», пришёл вызов на очередной пленум правления Союза писателей — предлагают на нём выступить…

Однако ж думать об этом сегодня было некогда.

С утра совершил очередной поход в Тамбовский филиал ОАО «ЦентрТелеком»: уже почти месяц, как в нашей писательской организации не просто отключили, а сняли за неуплату телефон и вот теперь требуют 7080 (семь тысяч восемьдесят!) рублей как за установку нового, хотя и обещают вернуть прежний номер. Опять упрашивал-объяснял, что негоже грабить нищих писателей, передал умоляющее письмо на имя начальника филиала. Письмо-петицию взяли, но предупредили: вряд ли поможет…

Оттуда рысью в отделение Фонда социального страхования, из которого пришла строгая бумага: за непредставление в срок отчётности о перечислении страховых взносов нашей писательской организации опять выписали штраф на 5000 (пять тысяч) рублей. Разговаривал с замначальника, холёным молодым человеком: пояснил ему доходчиво, что штата сотрудников в писательской организации уже несколько лет как нет, так что вопрос о перечислении страховых взносов с повестки дня давно снят, а отчётностью заниматься некому, так как и бухгалтера, естественно, нет. В прошлом году я уже объяснялся с начальником Фонда соцстраха, он пошёл навстречу, штрафные санкции отозвал, — так зачем вновь по этому кругу идти? Увы, на этот раз к начальнику пробиться не удалось, а его холёный зам оказался сам непробиваемым — готовьте пять тыщ, а не то судебного пристава на вас натравим!

В Доме печати вахтёрша, вручая ключ от писательского «офиса», напомнила: дескать, уборщица обижается — вы ей за прошедший месяц не заплатили. Ах да! Впрочем, хоть эта проблема пока решаема. В кабинете достал из сейфа тощий конверт, в нём семьсот остатних рублей. Уже третий год нам, членам Союза писателей, решением Тамбовской администрации и областной Думы выплачивается творческая стипендия по 500 рублей в месяц, то есть 6000 тысяч в год (спасибо им за это!), на общем собрании мы решили с этих шести тысяч вносить по сто рублей в общую кассу на самые неотложные нужды — набирается тыщи три, да вот уже почти все иссякли. Итак, заплачу-ка я уборщице, доброй женщине, согласившейся за символические 100 рэ в месяц протирать пол в нашей писательской комнатушке, сразу 300 рублей (и за два месяца вперёд), а на остальные 400 куплю завтра хотя бы 20 гвоздик на гроб нашего товарища — накануне умер ветеран писательской организации, писатель-фронтовик. Хорошо бы приличный венок с надписью на ленте — да где ж полторы тыщи взять?!

Только убрал опустевший конверт из-под денег в сейф (придётся потом уборщице из своего кармана платить), пришла женщина из бухгалтерии издательского дома «Тамбов», владельца Дома печати, у которого арендуем мы комнату в 23 квадратных метра, и напомнила: писательская организация с начала года уже должна более 6000 (шести тысяч) рублей: мол, пора бы и платить…

Хотел позвонить в областную библиотеку, чтобы договориться о презентации альманаха, да вспомнил, что телефон мёртв…

По дороге домой я невесело думал о том, что придётся опять идти в управление культуры, администрацию области, к местным олигархам — клянчить деньги, объяснять в который раз, что писательская организация в области нужна, что без нас, прозаиков и поэтов, народ не полный, что сам Президент в последнее время то и дело говорит-упоминает о поддержке российской литературы и русского языка, о поддержке писателей. Вряд ли все проблемы решить помогут, но, если посильнее прогнуться, хоть что-нибудь да подкинут…

А в качестве репетиции очередного похода по высоким и богатым кабинетам я вечером клянчу у супруги из домашнего бюджета денег на плацкарту до Москвы — на очередной пленум писательский ехать надо, а то и так уже два пропустил, неудобно, да и выступить предстоит…

Хотел включить компьютер и засесть за свой роман, да куда там — сил душевных не осталось.

Уже перед сном решил немного отвлечься от рутинных дум за книгой. Достал с полки томик Солженицына, перечитал «Один день Ивана Денисовича»…

Да-а-а, мне б его заботы!